Что общего есть у Формулы 1 с классическим творением Виктора Франкенштейна? Бен Андерсон полагает, что не так уж и мало. А как здоровье этого монстра? Не дождетесь!..
Вы видите монстра? Нет? И я нет. А он есть… И каждые две недели с ранней весны и до глубокой осени он посещает все более разнообразные точки на карте, представая взору многомиллионной публики.
При этом поведение этого огромного, неповоротливого, вечно недовольного и погруженного в себя существа во многом можно назвать бесконтрольным. Время от времени это чудище показывает свои большие зубы, а зрелище это, надо признать, не для слабонервных, и многих оно уже отпугнуло – навсегда.
Как и в случае с монстром Франкенштейна, это создание вполне может уживаться в обществе, если с ним умело обращаться, но обычным людям очень трудно его понять, особенно если стараться избегать встречи с ним.
Между тем обычные человеческие пороки, такие как жадность, алчность, тщеславие и эгоизм не позволили создателю позаботиться о безбедном и беззаботном существовании своего творения.
При этом многие по-прежнему испытывают нежные чувства к этому монстру, памятуя о тех временах, когда он был пусть и достаточно диким, зато гораздо более благородным. В ту пору им и теми, кто заботился о нем, двигали чувства страсти, братства, мужества и взаимного уважения.
Но те времена остались в прошлом, и с годами монстр изрядно пострашнел и озлобился, а тем, кто раньше о нем заботился, оказалось трудно с этим смириться. И виной тому, скорее всего, всё те же пороки…
Кто-то во всем обвиняет владельца зоопарка, ответственного за безопасность и благополучие своих питомцев, но стоит упомянуть, что много лет назад он уже продал права на содержание монстра другим людям, и сейчас, вероятно, уже не чувствует прежней ответственности за него. К тому же, у него уже другие дела, другие заботы…
Некоторые предпочитают думать, что во всем виноват инспектор манежа, некогда видевший недюжинный потенциал в представлениях с этим монстром в плане привлечения публики и заключивший договор с владельцем зоопарка на выездные гастроли Большого Цирка, которые со временем превратились в аттракцион невиданной… жадности.
С ростом чудовища инспектору манежа приходилось тратить все больше денег на укротителей и дрессировщиков, которые использовали шоу с монстром в своих интересах, пытаясь продемонстрировать публике все свои навыки и умения.
А когда конкуренция между дрессировщиками начала расти, они неизбежно начали задумываться о том, что бы еще такого сотворить, чтобы гвоздем программы оставался именно их номер.
Для этого они стали нанимать огромный штат помощников и тратить немало средств на различные инновации и спецэффекты в погоне за успехом. Тех из них, кто не выдерживал накала конкуренции, монстр сжирал на обед и выплевывал косточки на потеху восхищенным зрителям. Ну, это же монстр, ему можно…
С течением времени владелец зоопарка начал терять контроль над ситуацией и в результате выстроил новые клетки, сдерживающие монстра, но хитрые умельцы, приглашенные укротителями, легко справились с ними путем различных дорогостоящих ухищрений.
Постепенно интерес публики к аттракциону начал угасать. Представления стали однообразными и предсказуемыми, а соревнования между укротителями и ловкачами стали надоедать зрителям, ведь про самого монстра, казалось, все забыли…
Ощутив спад интереса зевак, владелец зоопарка пригласил на встречу инспектора манежа и дрессировщиков, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию, но в итоге было решено, что нужно придумать еще больше трюков с монстром, чтобы удержать внимание зрителей.
Однако это не помогло, и публика постепенно начала находить другие, более интересные области применения своим деньгам.
Это ввергло власть имущих в состояние шока. Они вновь собрались и решили, что Большому Цирку требуются серьезные обновления. При этом каждый из них точно знал, что нужно сделать, чтобы вернуть зрителей под шатёр, но договориться друг с другом было очень сложно.
Кто-то предлагал владельцу зоопарка отказаться от клеток и выпустить монстра на волю, как было в незапамятные времена, но тот выразил обеспокоенность безопасностью зрителей и поддержанием уровня затрат на содержание чудовища в таких условиях.
Другие советовали инспектору манежа заново перераспределить средства от представлений, чтобы доселе не столь технически оснащенные дрессировщики могли заинтересовать зрителей своими новыми номерами, что добавило бы Цирку разнообразия. Но инспектор, посоветовавшись с акционерами предприятия, отказался.
Дело дошло до того, что некоторые недовольные укротители, считающие, что их притесняют, обратились с жалобой к правительству. И их можно понять: они так много сил и здоровья потратили на популяризацию монстра, что хотели бы получать от представлений не меньше выгоды, чем остальные.
Один из главных дрессировщиков Цирка даже пригрозил покинуть аттракцион, сославшись на то, что его конкуренты переманили внимание зрителей нечестными методами, и его номер перестал пользоваться былой популярностью.
Однако люди, которым не свойственно сострадание, не проявили к нему ни малейшего интереса, несмотря на его прежние заслуги. Им казалось, так было всегда…
В результате монстр оказался вовлечен в порочный круг эгоистичного соперничества укротителей за внимание зрителей и с годами становился все злее и безжалостнее.
Многие сторонние наблюдатели полагают, что точно знают, как вернуть все на круги своя, но власть имущие проявляют упрямство, достойное лучшего применения, целиком доверяя своим трюкачам и не желая рисковать в поисках лучшего блага.
Есть два очевидных пути для придания монстру былого шарма, но при этом оба они могут привести в дальнейшем к его гибели. Можно приобрести для него специальный костюм, который позволит ему значительно прибавить в ловкости и быстроте передвижения по арене, но сделает представление еще более предсказуемым. А можно вернуться к прежнему весьма дорогому рациону питания, который также сделает монстра более подвижным и энергичным, но при этом, по общему мнению, он потеряет свою природную животную привлекательность.
К тому же, за долгие годы вокруг Большого Цирка образовалась целая индустрия нахлебников, и они не хотят потерять работу в случае нарушения зыбкого равновесия.
А тем временем монстр становится все более злым и ожесточенным. Он находится в смятении от бессмысленности своего существования и в постоянном страхе, связанном с жестоким обращением. Еще немного, и он безжалостно сожрет всех своих приспешников.
А что дальше? Со временем чудовище, к которому мы уже успели пропитаться определенным чувством сострадания, останется без средств к существованию и либо умрет, либо станет жертвой браконьеров. А тем, кто сейчас в ответе за его благополучие, останется лишь плясать на его костях…
Перевел и адаптировал материал: Александр Гинько
